Кто не знает Владимира Николаевича Деревянкина? Он на сцену выходит, песнями, частушками народ заводит. А историю какую рассказать, тоже лучше его не сыскать. Речь ведет обычную, как хлебушек, привычную, где подсолит, поперчит, где медком подсластит… Что вам говорить? Слушайте, вникайте да на ус мотайте.
Вот тебе, матушка, и сахарок на пирожок
Какое бы трудное детство ни было, а все равно уживалось рядом с ним детское озорство, потеха да баловство.
Я родом из Краснощеково. В наше время в сельских магазинах мало что продавалось: часто ни сахара, ни другого сладкого, даже слипшихся конфет – «подушечек», «Дунькиной радости» – не было.
Прошел по селу слушок: «Сахар в магазин привезли. Завтра продавать будут». Мать в 4 утра встает, к магазину идет, очередь занимает. В 9 часов магазин открывают. Сахар по килограмму на семью выдают. А у нас семеро детей! Насыпала продавщица сахар в мешочек полотняный. Идет мама домой, а тут, как на грех, дождишко закапал. Намок мешочек.
Пришла мама домой. Мою натуру она знала, не раз на себе испытала. Куда бы сахар спрятать? Нашла место: в уголок под кроватью, да сверху тряпицей прикрыла.
А я-то знаю, что маманька в магазин ходила. Меня так и распирает найти ее покупку. Искал, искал, залез под кровать. Смотрю, что-то прикрыто. Тряпку снял, а там мешочек с сахаром. Экое счастье мне привалило! Я мешочек поднял, уголок внизу отгрыз, потряс – и посыпалась сладкая струйка в рот. Такое блаженство! Так целую неделю я промышлял. А мешочек, намокший от дождя, засахарился и стоит, как наполненный.
А тут гости обещались прийти. Мать мастерица была печь плюшки, шанежки, пироги… Для чего и берегла сахар. Полезла под кровать – мешочек стоит (слава богу, Володька не нашел). Берет, а он пустой! Она ко мне: «Вовка, куда сахар делся?!» Я в отказ. Да куда там! По полной получил я в этот разок за сахарок.
Чем небо коптить, лучше валенки подшить
У нас на деревне валенки мужики сами подшивали. Это сейчас на всё специалистов ищут, а раньше жили по принципу: не умеешь? Учись!
А я малый дотошный был. Отец валенки подшивает, а я дивлюсь, любуюсь, как у него ловко получается.
Овцы у нас свои были. Шерсть набрали, в Кувандык отвезли, сдали – валенки нам сваляли. 4 пары! Одним ребятишкам новенькие достались, другим – подшитые.
А я все наблюдаю, как отец валенки подшивает. И кажется мне, что все я понял, все знаю, и ничего в этом мудреного нет. Пора самому попробовать проявить себя в этом деле.
Беру я новые валенки, несу их в отцовский закуток-мастерскую. Там у него все было: ножи специальные, шило с крючочком, дратва… Беру самый острый нож, отрезаю у новых валенок голенище и приспосабливаю к старым валенкам на подшивку, разрезаю, обрезаю, пытаюсь пришить… Да не тут-то было – не лезет шило! Помучился, спрятал порезанные валенки под кровать – самое, на мой взгляд, потайное место – и убежал.
На следующий день мать спрашивает отца: «Где новые валенки? Я одну пару никак не найду». Тот ни сном ни духом, плечами пожимает. Мать ко мне: «Вовка!» А я что? Не видел, не знаю. День ищет, два, потом под кровать полезла и нашла! Ох, и досталось мне!
Тамара Ясакова.
