Болезнь одолевала все сильнее. Марина пыталась с ней свыкнуться. Приглядывалась к своему отражению в зеркале: мертво застывшая левая сторона лица, отеки. Взгляд тянулся к фотографии на стене. «Куда все делось? Вот же я, молодая, красивая, счастливая».
В голове словно компас сбили: тело как неуправляемый корабль заносило, руки отказывались повиноваться. Лекарства хлестали плетью измученный организм. Он из последних сил поднимался, делал привычную работу и, изнемогая, бессильно падал, с каждым разом все дольше не приходя в себя. «Как жить? За что мне такое испытание, Господи!» – отчаивалась женщина.
Звонок в дверь пронзил током. Знакомые знали, что к ней надо стучаться осторожно, не пугая. Если не откроет — уйти, не тревожить: значит ей совсем нездоровится. Трезвон колоколом отдавался в голове. По стеночке, закрыв глаза от боли, шла к двери. Только бы прервать эту пытку — не спрашивая, открыла. Сквозь пелену головокружения увидела женщину. «Знакомый, но забытый голос ахнул: «Марина! Это ты?!» Крепкие руки подхватили медленно опускающееся на пол тело, понесли. Несколько раз глубоко вдохнув, Марина открыла глаза. Шум в голове затихал. «Валя?» – узнала она свою студенческую подругу. «Хороша!» С невольной завистью разглядывала она крепкую фигуру женщины. «Нам бы чай попить. Но ты же видишь, какая я», – извинялась Марина. «Ничего, все у нас сейчас будет! Где кухня?» Валентина вспорхнула со стула, загремела посудой, крикнула: «Я покомандую тут у тебя».
Вскоре в комнату потекли вкусные запахи. «Что она там придумала? Мне же только кашку можно».
«Готово!» – раскрасневшаяся Валентина легко подняла подругу и повела на кухню. Марине казалось, что приехали дочери. Только с ними было ей так покойно и уютно. С удовольствием начала рассказывать о своих девчонках. Валентина слушала, но глаза становились все печальнее, уходили от собеседницы куда-то вдаль, потом возвращались переполненные слезами. «Что с тобой? Горе какое?» – участливо спросила Мария.
-Горе, – тоскливым эхом отозвалась Валентина. – Сын у меня с пути сбился. Пьет, семью бросил.
-Да как же так? Ты же здоровая. Вон сила в тебе какая. Неужели ничего нельзя сделать?
-Все перепробовала, что знала. Не могу до него достучаться. Вот слушаю и завидую тебе. Скажи мне сейчас: болеть будешь, муки переносить — на все бы пошла, чтобы его спасти.
Марина заглянула в сердце свое: если бы ей предложили выбирать между своим здоровьем или благополучием дочек? И тут же быстро-быстро стала креститься: «Прости, Господи, за мысли неразумные. Благодарю тебя. Благодарю. «И если бед не избежать на свете, пошли их мне, мне, мне…не детям». С жалостью смотрела она на свою подругу: «Такую боль нести в себе – не дай Бог никому. И что мои болячки по сравнению с ее страданиями?!»
Тамара Ясакова.
Фото из открытых источников.
