Не успела я взяться за ручку, как дверь распахнулась: «Ура! Мама пришла! Что принесла?» Сумки тут же оказались на кухне и были выпотрошены. Что-то уже жевалось, хотя мне кажется я ничего такого, что можно было сразу положить в рот, не покупала. Потягиваясь поднялся с дивана муж: «Ты что так долго? Уже ужинать пора». Маленький мягкий клубочек утомления после рабочего дня превращался в клубок злости.
«Неужели ничего нельзя было приготовить? В крайнем случае на балконе кастрюля борща – разогрели бы и поели», – процедила я сквозь зубы. Муж в ответ насмешливо хмыкнул и удалился. Сразу облачилась в домашнее обмундирование: халат, фартук, косынка, тапочки. «К плите, дорогая!» – приказала себе. На кухонном столе красовалась пустая кастрюля из-под борща, всем своим видом выражая недоумение: как с ней такое могло случиться? «Ну и проглоты», – подивилась я и взялась за готовку: фарш — палочка-выручалочка, макароны – на все случаи жизни, салатик настругать из того, что было. Полчаса – и ужин на столе. Три сыночка и муж – мужичок не с ноготок – поглощали еду так, что за ушами трещало. Зрелище не для слабонервных. «Мам, завтра Восьмое марта! Что тебе подарить?» – раздобрился младшенький и тут же получил оплеуху от старших. «Что тебе подарить?» – устало аукнулось в голове. «Один день без кухни…» – слабо толкнулась мысль и вдруг вонзилась резко и остро: «А почему бы и нет?»
«Итак, дорогие мои мужчины, завтра в честь Восьмого марта мы меняемся ролями: я зависаю в компьютере, валяюсь на диване и требую от вас завтрак, обед и ужин. А вы моете посуду, убираетесь, готовите еду. И лучшего подарка мне не надо!» Утром привычно звякнул будильник, сорвал меня с постели. «У меня же праздник!» – вспомнила я и с наслаждением нырнула под одеяло. Закрыла глаза, попыталась уснуть. Нет, привычка требовала свое: «Вставай!» Часы нудно-настойчиво требовали: «фс -тань, фс-тань». Того и гляди крикнут времени: «Фас!», и оно растерзает меня. Вот уже и солнце забило тревогу: «Чего спим?» Тупо уставившись в потолок, я ждала, когда же моя дружина проснется. Терпение лопнуло, лягнула ногой мужа: «Вставать не думаешь?» Осоловелыми глазами он взглянул на меня и снова уткнулся в подушку. В детской послышался шум. «Слава Богу, проснулись». Не прошло и пяти минут дверь в спальню приоткрылась: «Мам, чего бы поесть?». Я выразительно большим пальцем показала на отца — все вопросы к нему. За дверью замешательство. Затем грохот посуды на кухне. Я подскочила, но встать с постели себе не позволила. Муж широко открыл глаза и замер: что это было? Шум и крики усиливались. «Да иди же!» -столкнула я его с кровати. Лежу, жду, когда принесут кофе в постель. «Не дождешься!» – ехидно пропищал внутренний голос. Встала, накинула халат, умыться-то я могу и без приглашения. На кухне что-то шипело, скворчало, дымило. «Мама, идем завтракать», – весело объявил младшенький.
Яичница была прожарена так основательно, что не поддавалась ножу. Муж руками разорвал ее на кусочки и побросал на тарелки. Глазки выпали, как желтые резиновые мячики. «Молчать… молчать…», – твердила я себе. Стараясь не смотреть на залитую плиту, замусляканное полотенце, ушла в зал, включила телевизор. Никакого удовольствия! Что они еще натворят? Мужчины занялись чем -то странным: нарезали бумажечки, что-то написали, сложили в шапку и по очереди стали их вытаскивать. Оказывается, это такой способ распределения домашних дел. В результате младшенькому (ему четыре года) досталось идти в магазин за продуктами, а отцу – аккуратно поставить обувь около порога. Маленький Витька с ревом категорически отказывался поменяться с отцом выпавшими обязанностями. В кои веки выпала такая удача — одному в магазин, да при деньгах. Плюнув на обувь, отправились в магазин вместе. Сережка и Андрей, мои детки-погодки, семи и восьми лет, выволокли пылесос, включили, поводили, о чем-то вспомнили, убежали, оставив его, отчаянно орущего, посреди зала. Терпение мое лопнуло. Но ведь сама этого хотела! Что делать? «Сказки!» – озарило меня. Открыла шкаф, стала шарить по закуткам. Что мне нужно? Блестящая ткань, фольга. Позвонила подруга:
– Что делаешь?
-Корону.
-Зачем?!
-Манией величия страдаю.
Через полчаса я появилась перед своими мужчинами в облике королевы: корона на голове, песец вокруг шеи, на плечах блестящая накидка со звездами, в руках серебристая палочка, на ногах золотые туфельки. Гордо вскинув голову, приказала: «Повелеваю в честь женского праздника Восьмого марта повиноваться мне — ее величеству маме Валентине!» Глазами приказала мужу: «На колени перед королевой». Ура! Понял! Опустился, как рыцарь, передо мной на одно колено, поцеловал край одежды, склонил голову и покорно произнес: «Слушаюсь и повинуюсь». «Присягайте королеве», – подтолкнул он опешивших пацанов. И началась сказка! Мужчины под моим непреклонным взглядом выполняли все мои повеления: порядок в доме был восстановлен. На кухне я восседала на троне (стул, накрытый моей шубой), а мои верные слуги под мою команду готовили обед. «Ваше королевское величество!» – обращались они ко мне. «Мои верные подданные», – наставляла я их. Стол получился царский — все вкусности из холодильника красовались на салфетках и были украшены вырезанными из цветной бумаги корабликами, звездочками, цветочками и еще непонятно чем. Я указывала пальчиком, и мои мужчины подносили мне на самой красивой тарелке кусочек торта, виноград, колбаску.
Как их отблагодарить за такое старание? «Повелеваю всем в мою честь покорить «горнолыжку»!» Это был царский подарок!
Вечером, засыпая, мой маленький Витька с надеждой спросил: «Мама, а когда ты еще будешь королевишной?» «На следующее Восьмое марта», – пообещала я ему.
Тамара Ясакова.
Фото https://stylishbag.ru/kartinki/korolevishna-kartinki-veselye-s-nadpisyami.html
